Готовится третий номер ROAR
Ещё до 1 августа можно поучаствовать в третьем номере ROAR (Russian Oppositional Arts Review, «Вестника оппозиционной русскоязычной культуры»), издания, придуманного Линор Горалик, с которой мы разговаривали о нём ещё перед выпуском первого номера. До этой даты можно присылать на рассмотрение художественные работы в любых форматах (например, документацию public art) по адресу roar.review.2022@gmail.com.
Второй выпуск издания вышел 24 июня этого года, спустя четыре месяца после начала войны в Украине. У него теперь есть не только англоязычная, но и франкоязычная версия. Как всегда, это не только проза, поэзия и эссеистика, но и визуальная, а также звуковая часть. Мы публикуем подборку нескольких художественных работ из второго номера.
Группа Pomidor. «Станция метро»
Проект, которого не будет
До трагедии у нас был запланирован проект «Станция». Это должна была быть помпезная церемония открытия новой станции в духе сталинского метро. Мы хотели показать «успехи» нашего государства последних 20 лет, создав свою ироничную версию пропагандистского оформления метрополитена.
Проект включал:
1. мозаичное панно под названием «Россия моя» – залитое солнцем пшеничное поле и лежащий на нём человек с обнажённым торсом, мечтательно смотрящий в небо, а над ним взмывает Sukhoi Superjet 100, первый пассажирский самолёт, разработанный в России после распада СССР;
2. имитацию люстры в духе сталинского ампира, занимающую практически всю «станцию»;
3. светозвуковую инсталляцию проезжающего в тоннеле поезда;
4. перформативную часть – на открытии нового вестибюля присутствуют люди, похожие на официальных представителей власти.
Гости выставки по нашей задумке должны были почувствовать себя чужими на этом празднике, случайными людьми на официальном мероприятии.
Но этого проекта не будет. Для иронии, свойственной нашим работам, не осталось места.
Всё, что мы хотим сказать сейчас, можно увидеть здесь*.
* Было реализовано в ЦТИ «Фабрика» 7–11 апреля 2022 года.
Павел Отдельнов. Uheimlich/Жуткое. Инсталляция, 2015
В моём советском детстве я засыпал, разглядывая узоры на ковре. Мне всегда казалось, что они скрывают что-то жуткое. Название моей работы отсылает к эссе Зигмунда Фрейда «Das Unheimliche» («Жуткое»). В этом тексте Фрейд утверждает, что жуткое скрыто в повседневном. Оно всё время рядом, но мы привыкли не замечать его.
Не там ли, за фасадом советского прошлого и за ностальгией по нему, и следует искать причины сегодняшней катастрофы?
Аня Лихтикман
Когда-то мы любили высматривать икеевскую мебель в фильмах и на фото друзей. Нам нравилось сочетание уюта и абсурда в именах столов и комодов. Когда-то мы писали весёлые посты о трудностях возведения шкафа «Билли» и устраивали мозговые штурмы: «Кто-нибудь знает, для чего эти две лишние гайки в шкафу „Раккестад“?»
Сейчас, когда я задумалась, как можно донести идею страшной, катастрофической войны до тех, кто всё ещё считает её местным конфликтом, мне пришло в голову использовать эту знакомую всем мебель. Возможно, я продолжу серию, героями которой будут столы, комоды и кухонные аксессуары – все эти «Тренсумы» и «Микке» – невозмутимые гонцы эмпатии.
Я изменила порядок букв в логотипе «Икеи», потому что не знаю, имею ли право его использовать, не нарушает ли это законы интеллектуальной собственности. Можно было бы сказать, что перед нами метамодернистская акция: автор демонстрирует свою законопослушность и уважение к чужим границам в мире, где уже нет никаких правил и можно просто так, на глазах у всех, уничтожать Украину.
