Мутации утопий
В Москве открылись выставки лидеров арт-процесса России
04/02/2019
Сразу три открывшиеся на прошлой неделе выставки заслуживают внимания как этапные в творчестве хедлайнеров российского contemporary art. Ко дню своего рождения Центр творческих индустрий «Фабрика» открыл выставку Андрея Кузькина «Дар забвения, или Формула пустого мира». В сравнительно новой HSE Art Gallery Школы дизайна НИУ «Высшая школы экономики» разместились комнаты проекта «Полночь» краснодарской группировки ЗИП. В Московском музее современного искусства (ММОМА) до 10 марта будет работать выставка Павла Отдельнова «Промзона» (экспозиция сделана при поддержке галереи «Триумф», куратор Дарья Камышникова).
Фрагменты экспозиции Андрея Кузькина «Дар забвения, или Формула пустого мира». Фото: ЦТИ «Фабрика»
Все три программы объединяет опасно актуальная сегодня тема расчеловечивания мира. Андрей Кузькин, например, так анонсирует свою выставку: «…Я придумал формулу пустого мира. Мира без любви, без бога, без истины, без всех этих понятий, которые дают нам надежду и согревают нас в трудные минуты. Формулу государственной власти, формулу насилия, формулу управления одних людей другими. Формулу, которая реально работает. И будет работать до тех пор, пока мы не научимся помнить. Она проста, как дважды два – четыре, и описывается тремя произносимыми последовательно словами: ложь, страх, смерть. И замыкает эту триаду забвение». О пластическом воплощении этой формулы художника, возможно, разговор впереди. Сейчас рассказ о выставках ЗИП и Отдельнова.
Павел Отдельнов мудро и точно проектирует среду, которая отзывчива к тотальным инсталляциям Ильи Кабакова или Гриши Брускина. Художник создаёт мир убогий, выцветший, в котором жизнь расчерчена согласно висящему на стене графику советского производственного конвейера с включением в него инструкций по пользованию противогазом. Кабаков и Брускин препарируют подобные миры, но матричные, умозрительные. Мир Отдельнова страшно реальный.
Павел Отдельнов. Руины. Газгольдер. 2018
Уроженец Дзержинска Нижегородской области Павел Отдельнов помнит постепенный распад советской социальной, политической и экономической утопии на примере судьбы больших химических заводов города. Отец художника прошёл путь от мастера до директора химического завода Дзержинска. Потому все нюансы жизни и труда в засекреченном городе Павел Отдельнов знает доподлинно. А свои работы он сопроводил беспощадно честными рассказами отца о случаях на химическом производстве.
У Эрика Булатова в графике и живописи есть сюжет. На природе расположилась буколическая компания а-ля Мане. Прямо в пейзаж врублено красное гигантское слово «Опасно». Когда входишь на выставку Павла Отдельнова, прямо кожей чувствуешь, как эта опасность, словно невидимая глазу смертоносная радиация, сочится из всех щелей.
На экспозиции «Промзона». Фото: Вера Нежальских
Павел Отдельнов. Опасная зона. 2018
Архитектура пространства сперва напоминает коридор промышленного предприятия с упакованными в железную сетку фонарями и стенами, выкрашенными на две трети белой, на треть серой краской. Похожие коридоры любит инсталлировать для своих лабиринтов памяти советского прошлого Илья Кабаков.
Ветвящиеся от коридора залы имеют названия: «Следы», «Доска почета», «Музей», «Песок», «Руины». Движение от зала к залу становится подлинным испытанием. В каждом новом пространстве силы распада, энтропии, смерти крепнут. Память и живые эмоции выветриваются, крошатся, превращаются в прах, словно страницы найденных Отдельновым газет с рапортами о передовиках производства и доблестном труде.
Павел Отдельнов. Руины. Цех оргстекла. 2016
Главным медиумом выставки становится живопись. На Arterritory мы неоднократно рассказывали о принципах диверсии художника в будничную картину постсоветского быта. В унылый пейзаж с серыми многоэтажками вдруг врывается пиксельный глитч цвета яркого костюма арлекина. Это агенты капиталистической модернизации, торговые центры, оптимизируют настроение «на районе». Но радости не прибавляется. Скорее, нарастает то же тревожное ощущение опасности. И разноцветные пиксели странно напоминают несущие разрушение НЛО (хорошая визуальная параллель – кадры фильма Фёдора Бондарчука про сбитый над Чертаново инопланетный корабль, огненной кометой упавший посреди коробок микрорайона). На «Промзоне» картины как будто бы документальные, с развороченными цехами и останками жилых посёлков. Однако рождённый ими саспенс даже сильнее, нежели в пейзажах с новостройками. Некоторые каверзы в передаче пространства, искажения оптики транслируют безотчётный ужас пребывания рядом. Это сравнимо с нырянием в миры Линча, Кубрика, Хичкока. Матовая поверхность живописи и силки зрению, что расставлены тут и там Отдельновым в виде коридоров без света или имитации газетных растров, делают картины оборотнями пространственных экспериментов Эрика Булатова. У мэтра одним из лейтмотивов является тема «Входа нет». У Отдельнова – «Нет выхода». Эта безвыходность ужасает.
Павел Отдельнов. Мутант. Найденный объект. 2017
Сателлитами картин служат реальные предметы, собранные художником на зоне. В комнате «Доска почета» под полустёртыми портретами лежит груда полуистлевших противогазов. Они называются «мартышки». Невольно вспоминаешь, что именно такое прозвище было у девочки с отклонениями, дочери Сталкера из фильма Тарковского. В разделе «Песок» стоит аквариум, а в нем живёт мутант – спрессованные резиновые черви, напоминающие арт-объекты молодых художников, которые заняты вопросами антропоцена и неорганических форм жизни.
Сильным эмоциональным ударом оказываются тексты рассказов отца художника, Александра Отдельнова, о случаях на химических заводах. Многие из них трагифарсовые, некоторые просто трагические: о замалчивающихся советскими СМИ взрывах на производстве, о выхлопах в атмосферу ядовитых веществ. Программа дополнена видеофильмами Павла Отдельнова с аэросъёмкой руин, панорам царства энтропии.
Павел Отдельнов. Восточная промзона Дзержинска. Кадр из фильма «Химзавод». 2018
«Промзона» далеко превосходит рамки сугубо художественного высказывания. Это философская повесть о парадоксах покорения человечеством природы. Обратная реакция – быстрая амнезия свершений цивилизации, ставящая человечество перед лицом безвыходности и безысходности.
Возможное продолжение истории в куда более мягкой версии неонаивного, фольклорного искусства предлагает группировка ЗИП в выставочной анфиладе HSE Art Gallery. Как всегда, наболевшие проблемы экологии, политики и культуры художники Евгений Римкевич, Василий и Степан Субботины решают в жанре веселого комикса и workshop.
Фрагмент экспозиции «Полночь» краснодарской группировки ЗИП. Фото: Митя Лялин
Три зала. В первом инсталлирован мир капитализма и общества потребления: торговый центр, превращающаяся в фетиш и средство наживы спортивная индустрия, а также монументы новой эпохи. Огромное панно изображает объект гордости краснодарской бюрократии – торговый центр. Их численность в Краснодаре рекордна. Обитают в этом центре только две категории служащих: мужики-охранники и девушки-кассиры. Они потребляют, занимаются фитнесом, совокупляются, женятся. Плодят себе подобных, как дворники из мультика «Падал прошлогодний снег». Представлено общество, в котором нет перспективы что-либо изменить. Тоже по-своему диагноз: «Нет выхода».
Фрагмент экспозиции «Полночь» краснодарской группировки ЗИП. Фото: Митя Лялин
Этот диагноз поддержан символами коррумпированной политики в спорте. Рядом с макетом стадиона, у которого отвалилось дно в дантову преисподнюю, стоят модели кубков, чьи тени на стене становятся силуэтами церковных луковичек с крестами. Спорт – фетиш капиталистического мира. Не способ оздоровления общества, а насос по выкачиванию денег. Напротив инсталляции с кубками размещена имперская аллегорическая скульптура. Она вписана в коровий череп. Череп является изнанкой державной монументальной пропаганды, что заставляет вспомнить барочную эмблему бренности материальных благ.
Фрагмент экспозиции «Полночь» краснодарской группировки ЗИП. Фото: Ксения Бабушкина
Что спасает от безвыходности положения? Оптимисты-зиповцы настаивают, что бригадный труд во имя творчества. Второй зал представляет собой цех по монтажу выставочного пространства. Тяжёлый труд рабочих по подготовке экспозиции с застройкой, сверлением, столярными, плотницкими работами никто не замечает. Именно этот монтаж, объединяющий всех не эффектным результатом, а общим делом, сделали темой зала «зипы». В этой социалистической комнате можно реально попрактиковаться в навыке создания экспозиции. Электродрель, гвозди, шуруповёрты прилагаются…
Фрагмент экспозиции «Полночь» краснодарской группировки ЗИП. Фото: Ксения Бабушкина
Наконец, третий зал. Представим себе, что антропоцен сам себя сожрал. Человеков нет. Остались лишь леса и ягуары. Их и инсталлировали художники на манер фигурных обманок Века Просвещения (когда дикая природа и стремление к естеству считались территорией руссоистской утопии). Ягуары сделаны из обожжённой глины, любимой технологии «зипов» сегодня. В керамическом производстве они видят возвращение к эре первобытного коммунизма. Ягуары тоже немного мутанты, с человечьими мордами и крашеными когтями. В них вселился дух амазонок. Вся инсталляция ассоциируется также с 3D-версией картины таможенника Анри Руссо.
Руссо один, Руссо второй, и будто слышишь гоголевское вопрошание: «О, Русь, куда ж несешься ты, дай ответ!» Но птица-тройка из ягуаров зырит на нас молча.
ЧИТАЙТЕ ПО ТЕМЕ:
Всё, что я хотел рассказать, но не смог. Интервью с Андреем Кузькиным
Картины на карантине. Рецензия на выставку Павла Отдельнова «Торговый центр»
Республика ZIP. Интервью с краснодарской арт-группой
