Город inside: покинутые офисы
15/01/2016
Это посленовогодняя история: начало января иногда бывает свободным от рутины, и можно заняться приведением в порядок компьютера, например – выкидывать лишние фотографии, а другие – перекидывать на архивный диск. По ходу дела можно обнаружить нечто, ещё сохраняющее смысл. Вот тут – 2010-й, Вена, 4-й округ, Wieden. На фотографии – Favoritenstraße, это не то чтобы угловой офис, но там проход во двор и помещение отчасти и на углу. Что там было раньше – то ли турфирма, то ли какой-то дизайн... не зафиксировал. Вообще, многое ж становится виднее, когда прекращает своё нормативное функционирование.
Конечно, тут налицо креатив: кроме медведя, там ещё и дохлая (может, муляж) крыса на подушке, а сбоку ещё и вот то, что на фото ниже. Похоже, к Susi там отнеслись неодобрительно, отчего можно предположить, что она-то дело и провалила – район славный, по своей воле я бы, например, оттуда не выехал.
Вообще, двойственное ощущение: офис бы выглядел неплохо и без этих доделок – типа прощальной инсталляции, без крысы и кактуса для Сюзи. Вот в Фейсбуке есть группа Found art, «сообщество для размещения фотографий найденных объектов, которые не являются произведениями искусства, но кажутся таковыми». Причем «объекты должны быть сделаны кем-то сознательно для целей, никоим образом не связанных с искусством, найдены членами сообщества и без вмешательства сфотографированы» (об этой группе непременно напишу – в следующий раз или чуть позже). Впрочем, можно считать, что авторы постановки на Favoritenstraße искусство специально не оформляли (не в галерею же всё это понесли), а просто сделали такой жест в адрес жизни.
Безусловно, это – тема: покинутые, пустые офисы. Была жизнь, она ушла оттуда, какие-то следы её сохранились. Вполне естественно, что уход был сопровождён жестом, который можно понять и как художественный. Исследуем тему. Если забить в Гугл банальное «empty offices», то картинки будут предсказуемы. Понятно, «пустые офисы» – вовсе не обязательно покинутые, могут быть и пустыми в нерабочие часы или даже предложением аренды. Ну, вот что-то такое:
Это, разумеется, уточняет контекст: нужны именно покинутые офисы. Гугл даст и такие картинки. Вот рухнувшие в упадок лондонские конторы: (https://www.derelictlondon.com/offices.html).
На второй картинке в офис уже проник некто, украсивший печаль распада словами «Городская тайна». То есть внедрение искусства detected. Отсюда сразу вопрос – а работал ли кто-нибудь в искусстве с этой офисной печалью целенаправленно? Ну да, разумеется, граффити тут само собой и тут же, как только перестало запираться:
Но имеется в виду нечто другое: сами ушедшие офисы как предпосылка искусства. В состоянии начальной покинутости, не перешедшей ещё в развал и хаос. Нашлось и такое. Некто, называющий себя MR TOLEDANO, сделал фотосерию «Банкротство», Bankrupt (https://www.mrtoledano.com/bankrupt/01-Bankrupt). Причём уже давно, «At the beginning of 2001 I began taking pictures of recently abandoned offices, and the things people had left behind… 2001–2003». Published by Twin Palms Press in 2005. Но это ничего, что давно – если реализацию этой темы надо было искать, то, значит, привычной она ещё не сделалась.
На сайте он сообщает, что родился в Лондоне в 1968-м («French Moroccan mother and an American father»). У него BA по English literature, а арт-образование – от отца, который был «a full time artist». Словом, искусство в него как-то само собой всосалось («I learned by osmosis»). Он ощущает себя концептуальным художником: «Everything starts with an idea, and the idea determines the execution». Работает в разных средах, от фотографии до инсталляций, живопись, скульптура и т.д. А вот направление: «The themes of my work are primarily socio-political, although lately I’ve strayed into the deeply personal». То есть ранее он склонялся к социополитическому, а затем – к глубоко личному. Вероятно, серия про офисы относится к социально-политической наклонности, но, в общем, момент глубоко личного присутствует уже и там. Достижения (участие в выставках и т.п.) имеются в большом количестве (подробности – тут). На сайте у него и другие проекты, а здесь – о покинутых офисах.
Вообще-то, автор явно докручивает конкретную эмоцию, чтобы та уже однозначно сориентировала зрителя: тут вроде бы имеют место просто переезды, но ему-то нужны системные проблемы (bankrupts). Их, в общем, признать со стороны трудно: как-то всё тут слишком аккуратно для краха. Может, на новом месте переехавшим как раз и лучше. Ну так, мелкие утраты.
Но вот он навешивает общесоциальный контекст. Причём в те годы кризисность как-то ещё не вполне ощущалась. Но кто же не думает о кризисах всегда, тем более о чем ещё думать, когда видишь опустошённый офис? Его слова, приложенные к серии: «В начале 2001-го я стал снимать недавно заброшенные офисы и вещи, оставленные людьми». «This project was more than photography for me. It was economic archeology» – «Этот проект был для меня больше, чем фотографией, это была экономическая археология. Было что-то очень странное в недавно опустевших офисах. Тяжелая неподвижность, как в Помпеях, иногда подчёркиваемая звуком случайного, автоматически включающегося кондиционера. Плечики без пальто. Полусдувшийся воздушный шарик с последнего дня рождения. Повсюду следы прерванной работы. Америка не переживала такого экономического краха с 1930-х, и я хотел зафиксировать цену этого для людей...»
Если не навешивать такие толкования, то выглядит не очень уж и трагично. Что-то начинается, что-то закрывается: выше – вид серверной, так ведь серверы всё же забрали, ржавчина их не проедает. Да и кризисы вполне естественны. Причём серия же 2001–2003-го, а реальный кризис начался пятью годами позже. Впрочем, тогда автора можно считать и провидцем.
Но исходная установка у него всё-таки слишком уж довлеет картинкам. Некоторые из них могли фиксировать вообще что угодно, даже и не отъезд. Контекст организует сам автор своим намерением («everything starts with an idea, and the idea determines the execution»). И не так, что зритель должен поверить ему на слово, просто общий ряд задан, а в него уже можно поместить что угодно. Ну, вот какое тут, собственно, уж такое банкротство? Мало ли почему тут так:
Ладно, грустная печаль налицо. Вот тут и в самом деле как-то всерьёз уходили, даже забыли какую-то свою трофейную статуэтку:
Главное, что эти пустые картинки по факту заполнены поведением тех, кто покинул офис. Всякое фото предполагает свою историю, причём – в разных вариантах. Кто, в конце концов, тогда ещё использовал карандаши? Это делал один человек, двое, больше? У кого-то не воткнулось, а другие смотрели? Что при этом говорили и что имелось в виду?
Так что всё это о намерениях и художника, и воспринимающего, причём – это одно лицо: сначала некто воспринял нечто так, а потом он же, уже как artist, зафиксировал объект в рамке своего ощущения. Иногда получается, иногда нет. Как обычно. И, разумеется, всё это о том, что всегда остаются следы, а какие из них, по сути, искусством не являются? Учтём здесь и эмоциональные всплески людей, которые воткнули карандаши в потолок, поставили Сюзи кактус на стул, да и тех, кто это сфотографировал – тоже. Понятно, могло остаться и без фотографов, что и происходит в абсолютном большинстве случаев. Тогда всё это останется как-то само по себе, но – оно точно тут вокруг.
