Галерея и ковровая бомба
От редакции: это текст, написанный одним из наших постоянных и давних авторов – петербуржцем Павлом Герасименко. Он был опубликован на его странице на Patreon. С разрешения автора мы перепубликуем отредактированную для нас версию. Текст – о прошедшей в Петербурге арт-ярмарке «1703», включённой в официальную культурную программу Петербургского международного экономического форума, где выступали президент РФ и верхушка экономического блока правительства страны, уже больше 100 дней продолжающей агрессию в Украине.
Петербургский Манеж на прошедшей неделе был полон – арт-ярмарка «1703» проводилась на фоне непрекращающейся войны России против Украины. Приведу фрагмент текста, написанного мной полтора месяца назад, когда только стало известно о проведении арт-ярмарки: «Совершенно очевидно, что планируемое мероприятие – из разряда идеологической поддержки “специальной военной операции”: нужно продемонстрировать активность культурной жизни, создать впечатление нормальности и отвлечь внимание от войны, ведущейся Россией в Украине. Легко предположить, что организованная в спешном порядке, проводимая в первый раз, в условиях сильнейшей финансовой нестабильности и полной закрытости страны от остального мира арт-ярмарка не получит коммерческого успеха. Для галерей современного искусства участие в ней означает в одно мгновение распрощаться с именем, с репутацией, выстраиваемой годами и обращённой не только к отечественному покупателю передового искусства, но в первую очередь к западному арт-рынку и мировому художественному сообществу в целом. Возможно, что галереи, которые вместе со всей культурой в Петербурге относятся к дотационному бизнесу (то есть по большей части убыточны), не переживут нынешний политический и экономический кризис и вскоре станут закрываться, но художникам ещё жить и работать дальше! Даже неловко повторять прописные истины, что высказывание художника составляет суть современного искусства, отличает его от ремесленного и в любом случае обладает политическим измерением».
Открытие «1703». Слева направо: директор Манежа Павел Пригара, председатель правления ОАО «Газпром» Алексей Миллер, губернатор Санкт-Петербурга Александр Беглов
Ряд отказов художников от участия в арт-ярмарке «1703» всё-таки повлиял на петербургские галереи, некоторые (как, например, Name Gallery) удалось развернуть на этапе подачи заявки. Признаюсь, удивило отсутствие стенда галереи Anna Nova – вполне возможно, многие галеристы решили так: если Marina Gisich Gallery хочет рисковать своей репутацией, то пожалуйста, а мы постоим и посмотрим, что из этого выйдет. Инициатор создания в Петербурге «Ассоциации галерей» Марина Гисич давно мечтала о настоящей арт-ярмарке в нашем городе, и вот случай представился. Война – ну что же, не отказываться ведь?!
Андрей Рудьев. Nightmare. 2014. (Ни работа, ни автор в ярмарке «1703» не участвовали)
Думается, с «1703» она допустила стратегическую ошибку, и достичь Базеля теперь будет гораздо сложнее. А может быть, россияне больше не надеются попасть на мировые площадки: как верно было замечено, назначать новую арт-ярмарку точно на дни Арт Базеля – значит ярко продемонстрировать приоритеты, в которых ПМЭФ и Газпром важнее коллекционеров и всего международного арт-рынка. Интересно было бы узнать мысли Марины Гисич в тот момент, когда она рассказывала о представленном искусстве Алексею Миллеру – герою свежайшего антикоррупционного расследования. Может ли стать надёжным клиентом галереи и собирателем работ современных художников глава госкорпорации, капитализация которой после 24 февраля уменьшилась в разы (упала на 41,5%, по сведениям РБК), и в чьих личных перспективах тоже не видно ничего хорошего (даже не говоря о приоткрытом в расследовании художественном вкусе)? Есть понятная закономерность: чем сильнее галерея или художник сориентированы на мировой арт-рынок, чем лучше они понимают взаимосвязанность бизнеса и этики, тем осознаннее следуют принятым в наши дни правилам: ровно поэтому от «1703» сразу отказалась работающая с постконцептуалистами нового поколения MYTH Gallery – ведь такого не поймут художники и партнёры.
Судя по фото (я, разумеется, не ходил в Манеж), первый этаж здания, который на языке сотрудников раньше звался «корыто», заняла сама Marina Gisich Gallery с выставкой произведений, проданных за эти годы в частные коллекции. Если это семьи игроков клуба «Зенит», то даже два состава футбольной команды должны были покупать искусство не по одному разу! Участия в формально некоммерческой части арт-ярмарки не удалось избежать практически никому из авторов галереи: даже у Владимира Козина, чья стойкая антивоенная позиция может служить образцом для коллег, здесь представлена резиновая скульптура «Блоха».
Там же есть работа Алексея Беляева-Гинтовта из совместного с Андреем Молодкиным проекта «Новоновосибирск», которая выставлялась на самой первой выставке при открытии галереи в 1999 году и до сих пор висит в квартире Марины Гисич, – хотя картина, сделанная по холсту шариковыми ручками, уже порядком позеленела. Экфрасисом к ней можно поставить знаменитое стихотворение Георгия Иванова:
Я за войну, за интервенцию,
Я за царя хоть мертвеца.
Российскую интеллигенцию
Я презираю до конца.
Мир управляется богами,
Не вшивым пролетариатом…
Сверкнёт над русскими снегами
Богами расщеплённый атом.
После 24 февраля вопросов к интеллигенции стало ещё больше – что «слева», что «справа». Даже близкие по творческому генезису и художественным манерам авторы с началом войны поляризованы: если Павел Отдельнов встаёт в одиночный пикет, то Евгения Буравлёва и Егор Плотников просят не беспокоить их разговорами «о политике» и хвастаются участием в арт-ярмарке «1703» на стенде галереи «Культпроект». Стало ясно, что солидарность в российском арт-сообществе – несбыточная вещь: о ней часто говорят и стремятся к ней скорее отдельные левые маргиналы, а в целом и арт-сообщества как такового нет.
Война, как бы это ни звучало банально, всё расставит по своим местам. Недавно в Фейсбуке шумно обсуждалось, что сказал Михаил Трофименков: «По отношению к СВО возможны только два варианта ответа: да или нет. Мой ответ – да. Безоговорочно». Миша (мы знакомы с 1987 года, и он, конечно, один из лучших в России кинокритиков и историков искусства) быстро сдал назад: «был пьян, не помню, я против войны». Обычная для многих «людей девяностых» духовная и мыслительная эволюция, которая началась с постмодернистской очарованности эстетикой тоталитаризма, заканчивается вполне фашистскими взглядами. Надо сказать, что по возрасту я тоже должен был считаться человеком девяностых, но был тогда слишком ленив и глуп, поэтому смог сесть только в поезд нулевых, чем, наверное, пока что избежал крушения на жизненных путях.
У того же Беляева-Гинтовта есть написанная поверх ковровой дорожки двухметровая «Родина-дочь» в сарафане, кокошнике, с клюшкой и на коньках. Этому женскому образу отведено важное место в тексте Сергея Сонина и Елены Самородовой к их проекту «Генералы семидесятых» – костюмная фотосессия создавалась как иллюстрация альтернативной истории, в ней участвовало множество персонажей петербургской культуры, в том числе Иван Дмитриевич Чечот – он позирует «в образе» на ступеньках «Большого дома». Крайне правые взгляды выдающегося искусствоведа и блестящего преподавателя давно не секрет для его коллег, воспитанников и даже студентов – было принято относить их тоже на счёт постмодернистских причуд, но как нам всем быть теперь?
Сергей Сонин и Елена Самородова. Из проекта «Генералы семидесятых»
Визитёры Манежа часто фотографировались рядом с декорированной под ковёр бомбой на стенде «петербургской онлайн-галереи White Lines» (то есть агрегатора по торговле разным искусством). Это работа некоей Агаты Манн, прежде замеченной только дизайнерскими объектами паблик-арта, и она носит название «Уют». Как оказалось, её вопиющая моральная неуместность очевидна далеко не всем.
При буквальной визуализации понятия «ковровая бомбардировка», может быть, следовало назвать эту бомбу по-цирковому «ковёрной»? В известном доме художественных мастерских на Песочной набережной много лет в межэтажном пролёте висел ковровый аэроплан – работа Петра Рейхета, он передан в музей искусства Петербурга XX–XXI веков, который входит в структуру Манежа. К слову, наследница автора Вера Рейхет работает в Манеже, и ей тоже должен был броситься в глаза такой плагиат – думаю, её отец не стал бы украшать бомбы.
Агата Манн. Уют
Вот наблюдение Полины Барсковой, которая так описывает незнакомый нам (прежде) опыт из общения с бирманскими диссидентами в Беркли: «Поинтересовалась, как выглядит литература, ладящая с режимом: воспевание прелестей природы и времён года и скромных красавиц, опускающих глаза перед суровыми носителями власти», – целиком актуальное и для изобразительного искусства.
И последнее. В этом тексте упомянуто много имён, что специально сделано мною открыто, – думаю, светские околичности не спасут, и их время прошло. Нынешняя Россия закончится, и очень скоро, а в будущем, – будь оно ужасным, прекрасным или же попеременно тем и другим – придётся во всём выстраивать новые отношения.
Рекомендуем прочитать и другие недавние тексты Павла Герасименко, выложенные в открытом доступе на его странице Art a Day.
