Что сейчас делают художники? Стас Гинзбург в Нью-Йорке
Пока активная общественная жизнь парализована, а музеи, галереи и культурные учреждения закрыты, у многих из нас не исчезли ни желание делать своё дело, ни вдохновение. На самом деле это время оказывается вполне подходящим для саморефлексии и обдумывания новых идей для будущего. Хотя мы находимся дома и самоизолируемся, мы все продолжаем работать, думать и чувствовать. В качестве своего рода жеста вдохновения и «отдалённой» взаимной солидарности Arterritory.com запустил проект под названием «Что сейчас делают художники?», чтобы показать и подтвердить, что ни жизнь, ни творческая энергия не останавливаются во время этого кризиса. Мы пригласили художников из разных стран, чтобы они поделились с нами тем, о чём они думают и как они чувствуют себя в это время всеобщей самоизоляции.
На вопросы Arterritory.com отвечает из Нью-Йорка Стас Гинзбург, молодой американский художник родом из России
Есть ли какой-нибудь проект, над которым вы сейчас работаете в своей студии? И если да, то, пожалуйста, охарактеризуйте его в нескольких словах…
После начала карантина в Нью-Йорке я стал делать серию одночасовых видеоперформансов в своей бруклинской квартире. Я выполняю очень простые действия, часто оставаясь на одном месте, фиксируя свой взгляд на одном объекте – таком, как часы, моя собственная тень или отражение. Когда жизнь снаружи остановилась, я хотел оказаться внутренне ещё более неподвижным, обращаясь таким своеобразным образом к темам изоляции и хода времени, сталкиваясь лицом к лицу с самим собой и нашей новой реальностью.
Racing Against the Clock. 2020
Каков ваш рецепт выживания в эти времена плохих и печальных новостей?
Уже в начале карантина я понял, что у меня больше не хватает ментальной энергии, чтобы сосредоточиться на книге или даже на том, чтобы посмотреть до конца полнометражный фильм. Ежедневное число смертей в Нью-Йорке просто не укладывалось в голове. Нарастающий темп опустошающих заголовков вызывал у меня такое сильное беспокойство, что мой мозг тоже оказался в замкнутом пространстве. Мне ничего не оставалось делать, кроме как смотреть в лицо самому себе, не отвлекаясь ни на что. Первая вещь, которую я снял – «Confronting Oneself, Unrecognizing Oneself, Accepting Oneself» («Столкнувшись с самим собой, не узнав себя, приняв себя»), – заключалась в том, что я целый час смотрел на свое отражение в большом зеркале. Я обнаружил, что, оставаясь неподвижным и сосредоточивая всё свое внимание на одной простой задаче, я получаю возможность впитывать, воспринимать и скорбеть о том, что происходит во всём мире и, в частности, в моём собственном городе.
Что мы все (каждый из нас лично) можем сделать, чтобы сделать мир лучше, когда эта катастрофа закончится? Понятно, что мир уже не будет прежним, но в то же время… в каждом начале есть своя магия.
Эта пандемия – это возможность для всех нас заново откалибровать наш компас. Все мы порой чувствуем, что мир движется слишком быстро, мы пытаемся делать слишком много вещей одновременно и в результате становимся менее терпимыми и менее терпеливыми. В своих последних работах я придерживаюсь идеи оставаться как можно более неподвижным, и я очень хотел бы сохранить некоторую часть этого импульса в поствирусном будущем. Я надеюсь, что, замедлившись, мы сможем разорвать порочный круг сиюминутного удовлетворения и принять решения, направленные на долгосрочную благоприятную перспективу для нас самих, наших отношений и состояния нашей планеты в целом.
Одной из наиболее пострадавших от локдауна отраслей является именно культурная сфера. Какой главный урок должен извлечь из всего этого мир искусства?
Я хочу увидеть там больше вещей, которые исходят из самой сути, из самого нутра (from the guts), несут в себе что-то искреннее и добавляет истинную ценность нашей культуре и человечеству в целом. Меньше – значит больше!
It's Okay to Touch My Face, Now. 2020
----------------------------------------------
Стас Гинзбург (р. 1984, Оренбург, Россия; живёт в Бруклине, Нью-Йорк) окончил Parsons School of Design в Нью-Йорке, где изучал фотографию. С тех пор он расширил свою практику до скульптуры, инсталляции и перформанса, чтобы исследовать свое межконфессиональное прошлое, воспоминания о детстве в постсоветской России и свою жизнь в качестве еврейского беженца в Америке. Работы Гинзбурга демонстрировались на выставках по всей территории Соединенных Штатов, в том числе в Художественном музее Форт-Уэйна, Художественном музее Гонолулу, Национальном музее ядерной науки и истории, а также в Центре цифрового искусства Лос-Анджелеса. Его работы находятся в коллекциях Музея искусств Университета Оклахомы, Художественного музея Форт-Уэйна и Kunstwerk Museum в Эбердингене (Германия). Гинзбург представлял свои перформансы в Берлинском университете Гумбольдта и Weltkunstzimmer в Дюссельдорфе.
