Открой в себе хакера
О теоретике современной культуры и медиа Маккензи Уорк
Читая всё лето тексты участников публичной программы RIBOCA2 – с энтузиазмом и удовлетворением, – я, однако, чувствовал, что после этого проекта хотел бы на долгое время воздержаться от использования словосочетания «неолиберальный капитализм», удручающе часто и в само собой разумеющемся тоне приводимого как главная причина всех современных форм угнетения и других глобальных проблем. Очень похожую неприязнь к некритическому повторению этой мантры выразила – несколько неожиданно – следующая участница этого цикла, родившаяся в Австралии, но уже долгое время живущая в Нью-Йорке и специализирующаяся в области исследований культуры и медиа профессор Новой школы социальных исследований (The New School for Social Research) Маккензи Уорк (1961).
Во-первых, для неё эта фраза – просто «плохая поэзия», ещё одно означающее на означающем, в то время как сам капитализм остаётся «вечным» и безвариантным в сознании как его противников, так и сторонников. Некритическое и шаблонное использование языка скорее маскирует проблему, чем раскрывает её масштабы, и скорее примиряет с ситуацией, чем мобилизует на её решение: «всё плохо, ничего не поделать». Как считает Уорк, всё, может быть, даже ещё хуже, но для точного диагноза и формулировки требующихся контрмер необходим другой язык, и с его поисками связана вся её профессиональная карьера.
В 2004 году Уорк (тогда ещё теоретик и публицист, почти неизвестная за пределами Австралии) приехала в Америку с рукописью пятилетней давности в кармане, которую ранее никто не соглашался публиковать из-за её «непонятной» формы. Издательство Гарвардского университета со своей стороны немедленно и без каких-либо возражений приняло её к публикации, внезапно придав Уорк статус всемирно известной мыслительницы и обеспечив ей место в американской академической среде. «A Hacker Manifesto» («Хакерский манифест») по-прежнему остаётся самой популярной работой очень плодовитой Уорк, теперь официально опубликованной уже на 11 языках, не считая пиратские переводы.
Сама Уорк называет свою работу поэтической прозой, написанной на мифологизированном «европейском» языке. Его словарь в основном состоит из концептов латинского происхождения, а также делового языка и жаргона марксизма, что, в свою очередь, делает его легко переносимым на другие европейские языки. Играя как с манифестом Маркса и Энгельса, так и с понятием «общества спектакля» Ги Дебора (изучение наследия ситуационистского движения также является для неё постоянной темой), книга Уорк обнаруживает те трансформации рыночных отношений, которые сейчас стали ослепительно очевидны, но вряд ли кто-то говорил о них в конце 1990-х, когда эта работа фактически и писалась.
Для описания сегодняшней ситуации она вводит новых участников классовой борьбы – классы «хакеров» и «векторалистов»
Для описания сегодняшней ситуации она вводит новых участников классовой борьбы – классы «хакеров» и «векторалистов», понятия, которые не заменяют одну бинарную оппозицию другой, а раскрывают более сложный механизм узурпации власти, накопления собственности и механизма эксплуатации, чем это принято рассматривать в марксистской традиции. (Обе концепции были вдохновлены только складывающейся интернет-средой и блогосферой, в которой молодая медиаисследовательница была активна в те времена, и хотя Уорк теперь часто говорит, что они звучат немного неуклюже в сегодняшней виртуальной реальности, они вполне укоренились, и она сама использует их и в своей прошлогодней книге «Capital is Dead: Is This Something Worse» («Капитал мёртв: это что-то хуже?»), где пересматриваются и корректируются идеи Манифеста.)
«Хакеры используют свои знания и способности, чтобы сохранить свою автономию. Некоторые берут деньги и убегают. (Мы должны жить с нашими компромиссами.) Некоторые отказываются идти на компромисс. (Мы живём, как можем.) Слишком часто те из нас, кто выбирает один из этих путей, негодуют на тех, кто выбирает другой»[1].
В феодальных и капиталистических обществах такая автономия, или неформальная жизнь вне производственных отношений была возможна в традиционных культурах и в различных практиках проведения свободного времени. Согласно «Манифесту», хакеры – это те, кто создаёт возможность другой жизни за пределами доминирующей системы. Выбор этого обозначения поддерживается и тем фактом, что у слова «хакер» в языке элиты такой же презрительный оттенок, как и у «беглого крестьянина» или «бунтаря-рабочего» во времена более ранних форм эксплуатации. Однако со временем в текстах как Уорк, так и её комментаторов это слово приобрело более широкое значение и теперь оно часто обозначает растущий класс интеллектуальных работников, в большинстве случаев самозанятых, без гарантированной работы и со столь же неустойчивым доходом, являющихся при этом главными создателями новых абстракций (а значит – новых форм выживания и прочих возможных миров).
В современном мире не только земля и капитал, но и информация стали собственностью
В современном мире не только земля и капитал, но и информация стали собственностью, и это сформировало класс векторалистов, который контролирует поток информации. Это класс, который сам ничего не производит, но владеет брендами, патентами, авторскими правами и алгоритмами сбора информации, контроля и логистики. Традиционные капиталисты-промышленники и даже банкиры для векторалистского класса являются лишь субподрядчиками: Apple не производит телефоны, Google не является ни создателем, ни хранилищем знаний, но собирает множество метаданных об интересах пользователей и таким образом регулирует доступ к информации, в то время как Facebook – это фактически пустая страница, которой мы добровольно предоставляем информацию о себе бесплатно, и где она обрабатывается, чтобы либо быть проданной дальше, либо вернуться к нам.
Это ещё более жестокая форма эксплуатации, чем традиционно капиталистическая, потому что если раньше в наше свободное время – свободное от работы, плоды которой все ещё не принадлежат нам, – мы могли практиковать некоторую автономию или в форме неафишируемых желаний, или в форме неформальных обходных путей, то теперь мы также делегировали эти сферы нашей жизни интернету, полностью контролируемому векторалистами.
Она видит возможное сопротивление в непредсказуемых способах саботажа системы, в том, чтобы экспериментировать с фикцией и саморепрезентацией
Если осознать эту ситуацию, то первой интуитивной мыслью будет – оставить интернет и полагаться только на автономное общение и сотрудничество с другими похожими на тебя фриками в вашем ближнем кругу, но вторая интуитивная идея окажется в том, что это не самое разумное решение. Во-первых, ведь не ваше непосредственное окружение, а именно виртуальный обмен информацией и знаниями позволил узнать, что где-то ещё есть ваши единомышленники. Во-вторых, знание того, что происходит в мире, – это вопрос выживания, и его также обеспечивают все те, кто делится своей жизнью в социальных сетях, – как те, кто совершает это некритично, не задумываясь, так и те, кто осознаёт, что всё, что они делают, вся их «история поиска» может быть превращена в товар, стать собственностью векторалистов или использоваться против них самих. Полное катапультирование из всего, похоже, также не является решением и для Уорк. Она видит возможное сопротивление в непредсказуемых способах саботажа системы, в том, чтобы экспериментировать с фикцией и саморепрезентацией, которые не соответствуют готовым представлениям других и поэтому не будут лёгкой добычей категоризации для удобства алгоритмов.
Выступление Маккензи Уорк «Фикции и факты» состоится в рамках серии онлайн-лекций и бесед, организованных RIBOCA2, в четверг, 24 сентября, в 19:00 по рижскому времени, на сайте RIBOCA2. А предыдущие выступления этой серии можно посмотреть и послушать (с возможностью выбора перевода в виде субтитров на русском или латышском языке) здесь.
[1] Хакерский Манифест [005]. Уорк специально разделила книгу на таким образом пронумерованные «эпиграммы», чтобы она была свободна от какого-либо конкретного макета или нумерации страниц издания.
